Если про Дмитрия Донского, Сергия Радонежского и хана Мамая и у нас, и у наших предков информации оказалось в достаточном количестве, то о воинах-схимниках она минимальна.
Как известно, сведения о Куликовской битве содержатся в четырех основных произведениях древнерусской письменности. Это “Задонщина”, “Сказание о Мамаевом побоище”, а также Краткая и Пространная летописные повести о Куликовской битве. Помимо них, рассказ о ней есть в “Слове о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича”, а “Житие преподобного Сергия Радонежского” повествует о встрече Сергия с князем Дмитрием Ивановичем накануне сражения.

Наиболее подробный рассказ о Пересвете и Ослябе содержится в “Сказании о Мамаевом побоище”, написание которого обычно относят к концу XV века. В нем красочно описывается поединок Пересвета с Челубеем — монах выехал биться без доспехов, вооруженный тяжелым копьем и облаченный в черную схиму с нашитыми на нее белыми крестами. После яростной сшибки (сначала конной, потом пешей) оба воина, поразив друг друга, пали мертвыми, причем риза Пересвета накрыла печенега, что расценивалось как доброе для русских войск предзнаменование. Об Ослябе упоминается меньше, в “Сказании...” он фигура скорее статичная.

Пересвет и Ослябя фигурируют также в “Задонщине”, называющей их “чернецами”, то есть монахами. Однако ни о каком поединке там не сообщается. Оба богатыря представлены в ней воинами, участвовавшими в сражении в течение достаточно долгого времени. При этом фрагменты, посвященные Пересвету, рисуют его скорее в облике “былинного богатыря”, нежели монаха. Ослябя беседует с Пересветом и предсказывает ему его гибель: “Уже, брате, вижю раны на сердци твоемь тяжки. Уже твоеи главе пасти на сырую землю...”
“Задонщина” обычно датируется историками серединой XV века, то есть она была написана на несколько десятков лет раньше “Сказания...”.
В Краткой и Пространной летописных повестях о Куликовской битве, написанных на рубеже XIV — XV веков, Александр Пересвет упоминается в списке погибших воинов.

Несмотря на все неясности и разночтения, подавляющее большинство историков признают обоих богатырей историческими личностями, то есть реально существовавшими людьми. Например, известно, что Ослябя после битвы остался жив и в 1398 году ездил в Константинополь с посольством, которое московский князь Василий Дмитриевич направлял туда для переговоров об оказании помощи Византии, переживавшей опустошительные набеги турок. Его сын Яков, судя по всему, сражался в составе знаменитого Засадного полка и сложил голову в битве. Одна из распространенных версий гласит, что Пересвет и Ослябя происходили из Любутска в Брянском княжестве, в мирской жизни были боярами, а потом приняли монашество в обители преподобного Сергия.

Куликовской битве в советское время повезло несколько больше, чем другим значительным событиям отечественной истории, — о ней положительно отозвался Карл Маркс! С другой стороны, произошедшая в ХХ веке трансформация ее героев (Дмитрий Донской, Пересвет, Ослябя) в традиционный тип “богатырей” с выхолащиванием национально-религиозного начала уже была во многом подготовлена фольклорной традицией.
В сборнике русских народных сказок А. Афанасьева имеется записанная в середине XIX века “Сказка о Мамае безбожном”. В чем-то перекликаясь с другими литературными произведениями (“Задонщиной” и “Сказанием о Мамаевом побоище”), по своему характеру она — героическая сказка, которую можно отнести к типу “Герой и его чудесные помощники”. Неприятель вызывает князя на поединок, его заменяет “неизвестный воин”. Так происходит дважды. Почему же не трижды, как положено в сказках? А потому что “неизвестные воины” — это Пересвет и Ослябя!
Исследователи были склонны считать эту сказку пересказом былины или исторической песни. Но в 1980-е годы ученые из Института русской литературы Академии наук СССР в одной из экспедиций добыли увесистую тетрадь, в которую безымянный книгочей XVIII века переписывал полюбившиеся истории. И в ней оказался полный первоначальный текст “Сказки...”. По частым упоминаниям Александровской слободы и большому вниманию к Троице-Сергиевому монастырю (не менее трети текста!) можно сделать вывод, что безвестный сказитель был родом из северного Подмосковья. Мы читаем про приезд князя Дмитрия к Сергию, произошедшее после благословения игумена бегство (со страшным шумом и грохотом) искушавшей полководца нечистой силы, и, наконец, про просьбу: “Дай мне, отче, из твоего полку воинов!”. Именно “полку”, ведь монах — это воин Христов! Потрясающе звучит фрагмент, в котором Пересвет и Ослябя, очищая свое старое оружие, обращаются к нему: “Железо ты, железо окаянное, хотели мы от тебя укрыться схимою!”
В сцене битвы содержится описание двух поединков. В отличие от текста XIX века, имена названы. Заметно и различие в индивидуальности. Александр Пересвет полностью принадлежит Богу, в нем доминирует спиритуальное начало. У Осляби ярче выражены человеческие черты. Мы уже знаем о наличии у него сына, врага он добивает “на кулачках”, и чувствуется, что, подобно историческому прообразу, он остается жив. Здесь невольно напрашиваются параллели с общеевропейскими сказаниями о воинах-побратимах, например, с аскетичным Персифалем и его спутником Борсом, героями цикла легенд о “взыскании Грааля”.

ВОЕННО-МОРСКАЯ БЫЛЬ

На смену сказке в ХХ веке пришла быль. В ней жило море, пронзительный шквал и могучие калибры огромных орудий. И люди, похожие на героев Станюковича, Грина, Гумилева. И — два корабля императорского военно-морского флота, эскадренные миноносцы “Пересвет” и “Ослябя”. Они были спущены на воду в 1898 году на верфях Нового адмиралтейства в Петербурге. Могучие корабли, способные развивать скорость до 18 узлов в час! Броневые плиты из стали марки “Гарвей” обеспечивали их безопасность.
Когда “Пересвет” вступил в строй, к настоятелю Троице-Сергиевой лавры обратились представители духовенства — имя судна исторически было связано с монастырем, поэтому неплохо было бы прислать в благословение “икону, которая и составила бы для команды главный предмет благоговейного почитания”. Вскоре на броненосец прибыла святыня с изображением преподобного Сергия.
Во время русско-японской войны “Пересвет” находился в составе Первой тихоокеанской эскадры и базировался в Порт-Артуре. После капитуляции крепости все находившиеся в гавани корабли были затоплены. Японцы очень оперативно их подняли, а в годы Первой мировой войны продали некоторые из них, в том числе и “Пересвет”, обратно в Россию. Летом 1917 года во время прохождения Суэцкого канала на броненосце прогремел взрыв, приведший его к гибели. Причина трагедии так и не была установлена.
“Ослябей” командовал капитан I ранга Бэр, одно время бывший военно-морским атташе России во Франции. Во время похода на Дальний Восток в составе Второй тихоокеанской эскадры на его борту находился командующий Вторым броненосным отрядом адмирал фон Фелькерзам. 11 мая 1905 года, за три дня до сражения у острова Цусима, он умер. Однако его личный вымпел по военным соображениям не был убран. Из-за ошибки командующего эскадрой при осуществлении перегруппировки “Ослябя” во избежание столкновения с идущими рядом судами был вынужден застопорить паровые машины. При этом он сделался превосходной мишенью для японских орудий. Когда у него вновь создалась возможность двигаться, в борту уже зияло несколько пробоин. Через некоторое время вражеский снаряд в 20 пудов попал в середину судна. Болты, державшие броневые листы, не выдержали, вода хлынула в бомбовые погреба.
Капитан Бэр так и не покинул своего мостика. Коротко сказав офицерам “Да, тонем, прощайте!”, он стал лично руководить спасением подчиненных. А. Новиков-Прибой, не питавший никаких симпатий к “белой кости”, тем не менее отдал должное мужеству командира корабля. “Держась руками за тентовую стойку, почти повиснув на ней, он командовал, стараясь перекричать вопли других: “Дальше от бортов! Черт возьми, вас затянет водоворот!” В этот момент, перед лицом смерти, он был великолепен”.

ГЕРОИ НЕ УМИРАЮТ

Имена Пересвета и Осляби с честью прошли через ХХ век. Броневики и бронепоезда Первой мировой. Символы героизма и самопожертвования Великой Отечественной. Военно-исторические и патриотические клубы нашего времени. Молодой город на древней Радонежской земле.
В вечном упокоении, в жизни, в смерти и в исторической памяти они всегда рядом — Пересвет и Ослябя, “благородные князья благородной Руси”, как сказал о Куликовских ратоборцах их современник англичанин Джеффри Чосер.
В статье, посвященной 600-летию Куликовской битвы, писатель
Л. Леонов сетовал — теряем свою историю, скоро имена Пересвета и Осляби позабудутся и станут казаться незнакомыми терминами. Не будем сгущать краски в полемике с новыми временами. Подобно неизвестному воину из “Сказки о Мамае безбожном”, они стоят где-то рядом, чтобы в нужный момент сказать: “Сражусь за тебя, княже!”